Про кино

"Уважаемые посетители фэйсбука! Прочтя своё интервью, данное Петру Котову, моему давнему знакомому, с которым мы не общались последние 30 лет, я был настолько обескуражен его беззубостью, что принялся писать ему письмо-отповедь. Однако посчитал, что это письмо предназначается не столько ему, как тем, кто прочёл интервью. И оно является важным и непременным к нему приложением. Поэтому спешу его опубликовать к сведению всех заинтересовавшихся моим отъездом лиц. Дальше письмо.

"Пётр, здравствуйте! Я прочёл Вашу публикацию. И не узнал в ней себя. Мы с Вами, сидя в полупустом кафе, проговорили два с половиной часа, и в ходе них я рассказал Вам о своей страстной ненависти к путинскому режиму, который при помощи двух ведущих телеканалов страны, больше напоминающих прикормленных немецких овчарок на поводке, превратил население в страну глухих и слепых, не способных мыслить, как в своё время это сделал Сталин. Я сказал Вам, что вижу и чувствую, как с каждым днём страна уверенно приближается к нечеловеческому сталинскому режиму, потому что во главе её стоят сталинисты, нацепившие православные кресты и погрязшие в воровстве и произволе. Я сказал, что новые правила жизни, которые неутомимо навязывают нам законодатели - глупцы, подлецы и льстецы из Госдуры, довели страну до такого состояния, что здесь стало нечем дышать, и каждый день, проведённый в сегодняшней России - оскорбление для мыслящего человека. Однако, вместо этого я прочел в нашем с Вами диалоге лишь сетования человека, обиженного на судьбу из-за низкой зарплаты и запрета на профессию, что легко объяснить завистью к тем, кому разрешено сегодня снимать кино. А разве я Вам не говорил, что в своё время гордо отказался от государственной премии, которой мне хотели заткнуть рот, чтобы я не возмущался в прессе по поводу запрета на показ моего фильма "Фонтан" в кинотеатрах страны. Короче говоря, моя речь была страстной и свободной в оценках, как это свойственно мне во всех моих публичных выступлениях, а Вы умудрились сделать её сглаженной и осторожной. Видимо, сказывается многолетний опыт работы главным редактором столичного журнала. А я, знаете ли, отвык от худсоветов, которыми был измучен в советское время и которые кастрировали и оскопляли всё, к чему прикасались испуганные блюстители партийной идеологии. И откуда в Вашей публикации такое обилие неточных сведений, полученных явно не от меня. Почему Вы написали, что я давно уволился из Университета Профсоюзов, когда это произошло лишь месяц назад. Почему Вы приписали мне слова, что письмо Путину по поводу Ленфильма от лица кинематографистов написал Снежкин, хотя он не ухом, не рылом не участвовал в этой акции. Это письмо писали старший Герман и Сокуров. О Снежкине разговор зашёл в связи с тем, что его кинопроект был направлен Ленфильмом в Фонд Кино на соискание финансовой господдержки. Другие два кинопроекта принадлежали мне. Это были "Радость любви к Джойсу", который был единодушно одобрен Общественным Советом киностудии и "Окно в Париж, 20 лет спустя", на который особо рассчитывал директор Ленфильма Пичугин. Я сказал Вам, что проект Снежкина "Контрибуция" был не просто не слишком удачным, а ужасающе слабым. Тем не менее, ему дали господдержку, а два моих проекта, на защиту которых специально приехал министр культуры Мединский, были отвергнуты, несмотря на самый яркий среди других питчинг, который я подготовил для членов экспертного совета. Мои проекты закрыл лично Мединский, который, как потом выяснилось, терпеть не может "Окно в Париж", причисляя его к категории "рашка-говняшка", которую сам же и изобрёл. Мединский - это ограниченный и лживый пропагандист путинского режима, который вовсе не виноват в своих поступках и решениях, как не виноват сторожевой пёс, охраняющий безопасность своего хозяина от любых посягательств. Не могу забыть кадров из Интернета, где была снята придворная комарилья, окружающая Путина: при взгляде на Хозяина, лицо этого лизоблюда превратилось в столь слащавую, источающую патоку физиономию, что переплюнуло портреты Боклевского к гоголевскому "Ревизору". Ну, да бог с ним, с Мединским. Не он здесь всё решает, а Хозяин, которого холопы называют - "папа". Фильмы, про которые я сказал, что они наиболее профессионально сделаны, я считаю абсолютным враньём и определённо заявил об этом. А в Вашем пересказе я лишь упрекнул эти фильмы в том, что они описывают былые, а не сегодняшние успехи страны. Я сказал Вам, что считать героизмом мяч, случайно заброшенный в корзину в последние три секунды матча, это всё равно, что дать орден человеку, выигравшему Джек-Пот в игральном автомате. Поэтому фильм "Движенье вверх" считаю абсолютной пустышкой, способной порадовать лишь "квасных патриотов". Всё в нашем с Вами диалоге получилось беззубо и бесстрастно. Я сказал Вам, что жизнь в Америке нисколько меня не пугает, что американские ирландцы заинтересовались сценарием "Радость любви к Джойсу", благодаря хлопотам моей дочери Кати, которая была инициатором этого кинопроекта и активно занимается его продвижением. У меня с собой несколько моих и совместных сценариев, которые не могли быть осуществлены в путинской России. А в ожидании крупного проекта, буду снимать малые, такие, как клипы на песни Кати или документальный фильм о маленьком театре. И я об этом говорил. Напоследок скажу, что я не намерен как-то доживать свой век в трудных условиях зарубежья. Я уезжаю, чтобы заниматься творчеством. Эх, несмелый Вы человек, Пётр. Ведь я согласился на интервью с Вами не для того, чтобы вызвать сочувствие, а скорее, для того, чтобы в своём лице дать пример мыслящим соотечественникам и возбудить их на решительный поступок. Жаль, что, как на зло, у меня не оказалось возможности познакомиться с присланным Вами текстом и отредактировать его. Всего хорошего. Желаю удачи. Ю.М."